Сын Игоря и Полины не вернулся с обычной прогулки во дворе. Спустя годы мальчик все еще числится пропавшим, не позволяя семье двигаться дальше. По совету психолога Игорь решается на отчаянный шаг – усыновление. Вместе с женой они отправляются в храм, распложенный в далекой глуши, из которого местные монахини сделали детский приют. Среди всех детей Полина выбирает самого странного мальчика, скрывающегося в подвале местной часовни. С первого взгляда он больше похож на животное, передвигаясь на четвереньках и шипя на окружающих. Полина готова пойти на все ради усыновления, закрывая глаза на предстоящие трудности: болезненную социализацию, обучение ходьбе на двух ногах и членораздельной речи. Игорь пытается принять ребенка как родного, но со временем начинает замечать странности в поведении Полины, видящей в мальчике повадки пропавшего сына.

Хоррор одно из главных мест современных экспериментов. Режиссеры пытаются отыскать свежие подходы к ужасу, меняя сам жанр, постепенно обретающий глубину и серьезность. Только за этот год на экраны вышли «Мы» и «Солнцестояние», на первый взгляд использующие привычный сеттинг в виде двойников и религиозных культов. Погружаясь в историю, становятся понятно, что лишь узнаваемая форма для более выраженого авторского высказывания, спрятанного за привычным саспенсом и скримерами. В русском кино ужасы не смогли вырасти даже до качества обычных страшилок, постоянно страдая от банальных идей и систематической проблемы некачественных сценариев. «Тварь» – новая попытка зайти в жанр, предложив интересный взгляд на знакомые идеи. Последнее уже можно назвать удачей, Sony Pictures приобрела права на адаптацию сюжета для зарубежного рынка. Первыми странами ремейков должны стать Индия и Южная Корея.

Поначалу «Тварь» кажется непримечательным заимствованием истории о ребенке-монстре, отсылая к «Омену», «Ребенку Розмари» и «Кладбищу домашних животных». Постепенно становится понятно, что ключевым для сюжета является не фигура дьявольского мальчика, а способы преодоления невосполнимой утраты. Это узнаваемый мотив, окончательно переворачивает ребенок, который является лишь отражением людского горя в реальном мире. Цель этой потусторонней сущности не вполне обычна для жанра. Она всего лишь ищет любви, привязываясь к переживающему горе человеку и существует по принципу безболезненного симбиоза, восполняя их страдания. В ней нет ужасающего зла, скорее постоянное желание угодить, и растущий страх быть отвергнутым, из которого произрастает агрессия. Формально в картине зло не персонифицируется в образе ребенка, а размывается по сюжету. Все персонажи имеют страшные тайны и уязвимые точки, позволяя случиться этому симбиозу, цель которого скорее исцеление, чем желание безразборных убийств.

Все это пиршество идей рассыпается на уровне сценария, не позволяя истории раскрыть заложенный потенциал. Сюжет переполнен дырами и нестыковками. Мотивации и характеры не получают постепенного развития, неожиданно совершая кардинальные перемены как будто по щелчку пальцев. Интересные концепции не обретают авторское высказывание, оставаясь лишь неплохими наметками, которые еще нужно разглядеть. История появления твари, рожденной из любви и потери, практически лишена смысла. Ее ценность для сюжета ничтожна и объясняет очевидные мотивы, при этом игнорируя действительно важные вопросы, которых к титрам накопится слишком много. 

С другой стороны, визуальный стиль и кастинг, хочется только нахваливать. Лядова, Вдовиченков и Цыганов кажутся идеальным выбором. Постановка хоть и заимствует привычные ракурсы и приемы у именитых собратьев по жанру, не выглядит бездумным копированием, ощущаясь скорее вдохновением. Удачным вышел и общий депрессивный тон повествования, усиливающий экранную депрессию. Единственным, кто так и не смог попасть в общую тональность оказывается оператор. Он постоянно проделывает слишком заметные кульбиты камеры, переворачивая изображение вверх ногами и устраивая кинематографичные пролеты в статичных эпизодах. Почти все его действия буквально стягивают внимание на себя, отвлекая от истории и не создавая предполагаемой динамики. 

Чуда не случилось. Главных плюсов в виде интересных концепций, отходящих в сторону от типовых хорроров недостаточно. Авторы буквально разбрасываются потенциально хорошими идеями, выдавая нам второсортный фильм, утопающий в сценарной глупости и примитивных ходах. Несмотря на это, «Тварь» все равно ощущается действительно амбициозной попыткой и выглядит интересным прецедентом, который может дать толчок развитию ужасов в России. Дальше все дело за зрителями и цифрами, но уже сейчас создателям хочется дать еще один шанс и увидеть их работу над ошибками.