Автор: Жозе Сарамаго
В тему двойников или допельгангеров довольно сложно добавить что-то новое. Большое количество вариаций двойственности героя, начиная с его тени, отражения, второй личности, брата близнеца и даже сообразного противопоставления отец – сын. Сейчас стоит обратить внимание на творчество Дэвида Линча, различные экранизации Достоевского или недавнюю вариацию Франсу Озона «Двуличный любовник». Такие сюжеты почти всегда представляют из себя изощренную головоломку, играющую со зрителем.
Роман Жозе Сарамаго «Двойник» и его экранизация Дени Вильнёва «Враг» смогли стать одними из главных высказываний на эту тему. Последний вы могли видеть как минимум из-за Джейка Джилленхола, исполнявшего главную роль, или режиссера, набирающего популярность в последние годы, но вряд ли знаете о существовании первоисточника, недавно получившего очередное переиздание.
Жозе Сарамаго один из главных португальских писателей последних лет, удостоенный Нобелевской премии по литературе в 1998 году, прославившийся двумя романами: «Евангелие от Иисуса», показывающего историю жизни Христа как простого человека и «Слепота», рассказывающий о неизведанной болезни приводящей к полной потери зрения и группе людей, пытающуюся выжить в новых условиях. Он имеет свой узнаваемый немного монотонный стиль повествования, достигаемый полным игнорированием знака «–», а также полным отсутствием пунктуационного выделения диалогов и прямой речи героев, которых в его произведениях с избытком. Ключевыми темами становится реконструкция исторических событий в художественной форме и современность, показанная через мировой катаклизм, переворачивающий привычное социальное устройство (например, утрата зрения или невозможность умереть).
Дени Вильнёв более известен в широких кругах, особенно после недавнего сиквела «Бегущий по лезвию 2049», научно-фантастического триллера «Прибытие» и предстоящей экранизации «Дюны». За него отлично говорят его фильмы, которые начиная с драмы «Пожары» превращались в одни из главных картин в своих жанрах. Сейчас режиссер стал одной из главных альтернатив Кристоферу Нолану, на поприще крупнобюджетного и одновременно интеллектуального кино.
Роман «Двойник» был опубликован в 2002 году и рассказывает историю простого учителя истории Тертуллиано Максимо Афонсо, который при просмотре фильма случайно замечает эпизодического актера полностью похожего на него. Поиски этого человека переворачивают однообразную жизнь учителя и близких ему людей, ставя привычное спокойствие под угрозу.
«Двойник» не самый типичный роман Сарамаго. В нем нет исторического антуража или исследования человеческого поведения и морали на грани краха современной цивилизации. Автор не лишает своего героя привычного, а, наоборот, множит существующее, создавая буквального двойника, продолжая пристально наблюдать за людской судьбой на пути к падению из-за невозможности преодолеть свои страхи и внутренних демонов. Это подается с непривычно большим количеством иронии, специфичного юмора и фарса, переплетающихся с типичными для Сарамаго безумным триллером, постоянно давящей атмосферой безвыходности, клаустрофобии и нехватки воздуха, достигаемых аскетичностью истории и небольшим количеством героев.
Мотивы первичности, повторения и простого природного сбоя, хоть и пытаются выйти на первый план, все равно уступают вопросам о цикличности вселенной и судьбы, от которой тяжело скрыться. «Двойник» точно не лучший роман Сарамаго, но одно из главных высказываний о двойственности и первопричинах поведения, приводящих к краху из-за простой мелочи, которая может всколыхнуть несчастную жизнь.
Фильм «Враг» Дени Вильнёва довольно близко экранизирует события книги, оставляя нетронутыми даже имена большинства персонажей, перенося лишь место действия из Португалии в Канаду. Это типичная картина Вильнёва: медленный, тягучий триллер, заволакивающий зрителя и не отпускающий до самых титров, с чуть большей образностью и медитативностью, заменяющих собой фарс оригинала.
Визуально очень аскетичная и красивая картина, изображение которой как будто обработали теплым фильтром, преображающим пространство Канады, обычно ассоциирующегося со снегом, но все равно погружая зрителя в окружающую холодность и одиночество почти всех экранных героев.
Несмотря на общую схожесть это два разных произведения, говорящих об одном: цикличности и упорядочении окружающего хаоса.
Общая история и ее развитие могут выглядеть абсолютно по-разному, стоит лишь сместить акценты, расставив ключевые маркеры под иными углами. Там, где у Сарамаго сохранялась ирония мира, породившего случайный дуализм, у Вильнёва остается лишь безысходность, оставляющая сплошные сомнения и нарастающую депрессию. Режиссер сужает все действие до сознания героя, где и происходит основное противостояние и попытки разрешить внутреннюю двойственность, взяв под контроль тайные желания. История о поисках своей идентичности и внутреннем одиночестве, в первоисточнике переворачивается в противостояние психики, играющей со своим носителем в попытках найти выход из лабиринтов паутины, который сплел режиссер. Такой подход сильно перекликается с творчеством Дэвида Линча, особенно с фильмами «Шоссе в никуда» и «Малхолланд Драйв».
Различия проявляются в подходах повествования и темпоритме. Герои романа постоянно разговаривают, не игнорируя свои эмоции, пытаясь с ними примириться, и анализируя действительность, будь то флегматичный учитель, признающий свое одиночество, или актер, полностью отдавшийся своей вспыльчивой и неуравновешенной натуре. Диалоги здесь происходят постоянно, заменяя простые размышления очередной порцией разговоров, где собеседником выступает «здравый смысл», пытающийся прийти на помощь и воззвать к логике. Знание о наличие идентичного двойника приводит в ступор, призывая героев встряхнуть привычное мышление и взгляд на окружающее пространство. Одинаковость заканчивается на визуальном сходстве, моментально обнажая истинные характеры, полные темных сторон. Эту борьбу получается успокоить лишь вторым половинам, разрывающих кокон ограничений и избавляющихся от окружающей тишины. При всей кажущейся абсурдности происходящего, Сарамаго оставляет героям возможность для маневров и спасения, от которого персонажи сами пытаются убежать.
У фильма противоположная ситуация. Здесь все действие намеренно замедляется, больше погружаясь в молчаливую пустоту образов и форм, которыми одержим режиссер. Тут вам и пугающие пауки, символизирующие женское начало, потаенные желания, становящиеся причиной всех бед и невероятно холодное окружение, отторгающее всех героев. Вильнёв исключил практически любой намек на фарс, заменив его тягучей метафизикой и размышлениями о человеческой судьбе, полной ошибок и незакрытых гештальтов. Именно поиски социальной нормы в виде семейной жизни становится катализатором истории, но не ее выходом. Все происходящее состоит из визуальных подсказок и намеков, которые режиссер расставил с первых секунд фильма, нарочно заигрывая с глубиной восприятия зрителя. Сарамаго же не старается нарочно запутать зрителя, скорее иллюстрируя привычный сюжет, преображающийся в конце, позволяя героям учиться на собственных ошибках.
Все различия остаются сторонами одной медали, позволяющими создать невиданную цельность, из разных форм и подходов.
«Враг» и «Двойник» один из немногих удивительных случаев, когда первоисточник и его визуальное воплощение отлично дополняют друг друга. Нечто похожее случится и с другим фильмом Вильнёва «Прибытие», по рассказам фантаста Теда Чана «История твоей жизни» и немного в «Бегущем по лезвию 2049», оказавшемуся ближе к роману Филипа Дика, чем первая картина.
Вот только стоит начать в непривычном многим порядке и первым ознакомиться с экранным воплощением истории. «Враг» получился более провокационным и оставляющим слишком большое поле для всевозможных интерпретаций самой истории, тогда как роман Сарамаго, говорит о многом превращаясь ближе к концу в фантастическую притчу, оставляющую меньше места для сюжетных заигрываний с читателем. Знание первоисточника скорее испортит ожидания и постоянно будет вас возвращать к другим ответам, которые в глазах режиссера обрели отличную форму, оставляя его наедине с собой и личными переживаниями. Ключевым здесь становится не двойственность, а понимание человеческого хаоса и цикличности, которые выходят на первый план ближе к концу. Ведь несмотря на общую развязку, финал, к которому приходят главные герои, абсолютно разный, как и цель их внезапного путешествия.
