«Юморист» — режиссёрский дебют Михаила Идова, бывшего главного редактора GQ и успешного сценариста («ДухLess 2», «Лето», «Оптимисты»). В центре картины биография вымышленного сатирика Бориса Аркадьева. Он звезда СССР середины 80-х. Его выступления обожают не только простые зрители, но и высшее руководство. В семье героя царит идиллия, которую не портит даже старший сын, постоянно идущий на конфликт с отцом. Многие лишь мечтают о такой судьбе, но только не сам Аркадьев. Его изматывает жизнь. Кризис среднего возраста наслаивается на отсутствие свободы самовыражения, наседающую цензуру и монолог про обезьянку, который от него требуют читать на каждом выступлении.
Сюжетно «Юморист» — незамысловатое кино, в котором сочетаются уже известные Идову категории ностальгии, творчества и столкновения с властью/режимом. Здесь отсутствуют резкие повороты, действие развивается неспешно, сосредотачиваясь на внутренних противоречиях Аркадьева. Смеющиеся неприятные люди в зале контрастируют с грустным комиком за кулисами, ставшим заложником судьбы. На самоуничижения у героя не остаётся времени: в его жизнь врывается КГБшник. Для майора мир давно поделен на чёрное и белое, плохое и хорошее. Возможность выслужиться для него превыше всего. Аркадьев в его глазах едва обретает человеческие черты, являясь скорее говорящей головой, которой разрешили веселить людей.
Здесь и возникает главный конфликт творческого самовыражения и власти, погрязшей в бюрократической рутине. Что-то похожее уже было недавно в «Довлатове», правда там это было показано с другого ракурса. В «Довлатове» непонятый обществом писатель был неспособен вписаться в обстоятельства. В «Юмористе» согласившийся с правилами игры артист со временем понимает, что попал в капкан и задыхается от отсутствия свободы. Постоянные самоограничения и общественное давление тяготят его, напоминают о сделке с совестью, что выливается в алкоголизм и нервные срывы. В глазах власти всё выглядит намного проще: там даже не догадываются о существовании человеческих чувств. Им непонятно, как при таком количестве привилегий и поблажек можно оставаться недовольным требованием убрать упоминание Ильича из монолога.
Чем ближе картина подбирается к финалу, тем сильнее ощущается тягучее чувство безысходности, от которого невозможно скрыться. Именно с этим ощущением картина справляется лучше всего. Всё здесь, будь то успех или разговор с космонавтом, ощущается невыносимым бременем. Если экранная депрессия совпадёт с вашим состояниям, то «Юморист» предстанет более глубоким фильмом о внутренних переживаниях и трагедиях. В противном случае вы рискуете увидеть лишь очередную драму о
вечно недовольном алкоголике.
Сложный разговор в картине облачён в примитивную форму. Политический подтекст слишком прост и не даёт не только ответов, но и новых размышлений. Идов не делает и намёка на разрешение местного конфликта, лишь показывая, как было плохо и, возможно, не только «было». Диалоги состоят из сплошных афоризмов и переизбытка сарказма, оставляющего лишь неприятную горечь. Это моментально сказывается на исключительно трагичном юморе с запахом нафталина: любой намек на актуальность здесь невозможен по определению. Советский Союз сведён к набору своих типичных атрибутов: космос, водка, Дом культуры, КГБ, мрачные квартиры, нескончаемые коридоры и очередные люди в погонах. Этому миру не хватает подлинности; хотелось бы увидеть что-то большее, чем устаревшие клише, превращающие окружения в бутафорию.
Попытка разговора о сегодняшнем дне через призму прошлого тоже не выглядит столь необходимой. Историю можно было бы перенести в наше время, наполнив картину более актуальной политической повесткой.
«Юморист» ощущается как дебютная картина: удачные решения постоянно соседствуют со спорными, не позволяя картине стать чем-то большим. Действию не хватает нерва и остроты, возможно, из-за многочисленного проговаривания очевидных истин. И всё же «Юморист» вышел удачной русской драмой о внутренней трагедии на фоне огромной безжизненной страны, а также неплохим стартом новой режиссёрской карьеры.
